Цветные волосы из атрибута субкультур и подросткового бунта превратились в модный тренд, которому все чаще следуют взрослые люди, хотя вокруг него, как и вокруг татуировок, по-прежнему много стереотипов. Мы расспросили женщин разных возрастов и профессий о том, почему они решили покрасить волосы в необычный цвет и как на это отреагировали окружающие. Получилась интересная картина: оказывается, в России из-за цветных волос можно получить ярлык «неадекватной» и даже потерять работу, а можно собирать комплименты, причем совершенно неважно, где живет человек и где работает – в банке или в сфере развлечений.
Юлия Остапенко, Краснодар, 28 лет, маркетолог в IT-компании
Первый раз я покрасилась в яркий цвет в 13 лет и с тех пор делаю это периодически с перерывами на блонд. Один раз побрилась налысо, когда волосы были уничтожены. Когда была маленькая, то это был для меня какой-то протест, а теперь просто красиво. Думаю о том, чтобы стать колористом, все равно постоянно по уши в краске с подругами.
Я с оранжевым ирокезом работала и продавцом в магазине, и копирайтером. Сейчас – пиар-менеджер и маркетолог в IT-компании.
В 2009 году меня уволили за цветные волосы: у меня был белый «ежик» 6 мм и розовая спираль на затылке. Я работала в крупной (по всему Южному федеральному округу) сети магазинов CD и DVD. Сейчас они логично почили вместе с CD и DVD.
Меня вызывали на ковер, начальник сказал: «Ты что, с ума сошла так ходить?». Хотя я работала в отделе игр и софта, не знаю, кого там можно смутить. Сначала меня заставили перекраситься, потом перевели в самый дальний от дома магазин, а в конце стажировки слили под благовидным предлогом. Очень рада, что такого больше не происходит. Да и красок выбор побольше.
Кстати, в IKEA тогда тоже не брали никого со странными волосами, меня даже промоутером не взяли с косичками. В те незапамятные времена подобный внешний вид в нашей деревне нормально воспринимали только в TOPSHOP, туда я и отправилась работать после увольнения.
Сейчас я взрослая женщина и делаю на голове что хочу. Коллегам все равно, они, в основном, программисты. Но могу предположить, что какие-то из потенциальных клиентов делали выбор в пользу более «приличного» исполнителя, если честно.
Тата, 22 года, Санкт-Петербург
Моя голова пережила цветное окрашивание на последнем курсе обучения в серьезном военном вузе. Чтобы вы понимали всю серьезность, скажу, что процентов 40 кабинетов открывались только по коду, фотосъемка была категорически запрещена (что никого не останавливало, но попасться я бы не советовала), а встретить в аудиториях части ракет было обычным делом. Я покрасила волосы в модный серый цвет, а передние пряди были бордовыми. Из моего окружения смену имиджа не принял только папа. Он покачал головой, спросил, что же меня напугало до поседения в 20 лет и поскорбел над натуральными волосами, цвет которых ему очень нравился. Одногруппники были в восторге. Контакты моего колориста быстро разлетелись по потоку, и потом еще несколько человек ходили к ней за нестандартным окрашиванием.
Потом я снова покрасилась в серый, но оставила пряди у ушей синими. В последний раз цвет был уже только серым по всей голове.
Я вообще не переживала насчет реакции окружающих. Более того, за то время никто ничего плохого мне не сказал, даже в моем супер-военном вузе. Иногда я получала одобрения и комплименты от прохожих на улице. На меня, кажется, даже противоположный пол стал обращать больше внимания.
Мне не снижали оценки за цвет волос. Меня не ругали престарелые преподаватели. Все было так, как будто ничего и не поменялось в моей внешности. Мне кажется, сейчас шквал негатива можно получить разве что за татуировки на лице, а цветные волосы – хоть всю голову радугой покрой.
Моя староста красила волосы и меняла прически чуть ли не каждые два месяца. У нее были, наверное, все возможные цвета, дреды, нарощенные волосы… На моей памяти только однажды новый преподаватель пошутила, что не успевает запомнить старосту в лицо из-за быстро меняющихся причесок. Все.
Самым сложным было поддержание цвета. Меня хватило на полгода. Каждый месяц обновлять цвет – слишком роскошная задача для студентки, а эстетика требовала обновления даже чаще, потому что серый быстренько превращался во что-то неприятное.
Если говорить о причинах моего окрашивания, то следующие слова большинству не понравятся и меня посчитают слабой. Но я честна с собой и хочу быть честной с вами. Мне просто хотелось обратить на себя внимание. Даже не так, мне хотелось услышать: «Ты красивая». Это вообще какая-то чудесная фраза для женщины. Мне в тот период этого очень не хватало.
Сейчас я хожу со своим натуральным цветом и довольна. На самом деле, несмотря на мою нелюбовь к неформальному внешнему виду, я очень рада, что такие вещи как пирсинг, цветные волосы и татуировки стали очень популярны, потому что они показывают нам, что выделяться надо не внешне. Это пустое и забудется. Действительно выделяется целый и совершенствующийся человек. Главное – не зациклиться на одном только поддержании внешней оболочки.
Алёна Пономаренко, 28 лет, программист, Санкт-Петербург
Я программист игрового движка, до этого работала мобильным релиз-инженером. Первый раз сделала «экзотическую» прическу (короткие апельсиновые волосы) на последнем курсе обучения. Так что почти все мои нынешние коллеги меня с «нормальными» волосами и не видели. Когда я устраивалась на новую работу, у меня было два собеседования: техническое – с бывшим коллегой, который со мной уже работал до этого, и с главой HR, которая обратила внимание на прическу, но нейтрально, без негатива и без восторга, просто поинтересовалась между вопросами про мотивацию и про хобби.
Начальство относится скорее положительно – я работаю хорошо, ну, и главное, чтоб и продолжала работать хорошо. Коллеги – более эмоционально: кого-то мой пример вдохновляет сделать что-то яркое со своей внешностью, а кто-то, наоборот, регулярно ввязывается в споры про естественность. Незнакомые люди заговаривали со мной несколько раз со словами: «Мне очень нравится ваша прическа, жаль, что мне сделать нельзя» и «Мне очень нравится ваша прическа, где и у кого можно сделать такую же?»
Вот, еще про цветные волосы как легкомысленный поступок – у меня внутренняя цензура скорее про одежду. Я пару раз летом пришла в шортах чуть выше колена и получила несколько шуток про «без штанов». Обычно я могу быстро придумать едкую ответочку, но с одеждой не получается, поэтому просто не ношу юбки и шорты.
А вот цветные волосы, по моему самоощущению, – это обычная совершенно вещь, я и на критику не реагирую, и на нападки отвечаю, и спор могу поддержать с аргументами.
Я довольно часто выступаю на профессиональных конференциях, и это очень выгодная ситуация. Сначала доклад показывает, что я очевидно разбираюсь в теме. А потом меня очень легко найти, если возникли вопросы, – по цвету волос в толпе.
Волосы я покрасила из-за брата. Он младше меня на два года, но в девятом классе сделал дреды и проколол уши. Потом какое-то время плел дреды другим людям, делал новые проколы себе, а сейчас мастер-пирсер и совладелец салона пирсинга и татуировки. Так вот, частично из желания поддержать брата перед родителями («Алена, поговори с ним, пусть будет нормальным»), частично – из понимания, что мой брат такой странный, но при этом он же мой брат, он же нормальный и классный – значит все вот это делать нормально и классно?
Родители оба военные, и, конечно, им не нравится. Но они довольно мудрые в этом смысле, «волосы не зубы, новые вырастут». Их гораздо больше расстраивает, что ни я, ни брат никак внуков им не делаем.
Юлия, 21 год, Новосибирск, работает в кофейне, до этого – аниматор в event-aгентстве
Мне хотелось яркости и изменить привычный образ. В event-агентстве, где я работала тогда, мою идею восприняли негативно: говорили, что если перекрашусь, то отправлюсь искать новую работу, что это навредит имиджу агентства, что не все родители воспринимают это адекватно и так далее. Потом еще долго ругались, когда я перекрасилась, но в итоге смирились.
Некоторые клиенты действительно косились сильно, но к работе пускали, были единичные случаи, когда отказывались, типа «к моему ребенку неадекватного человека не надо». Приходилось искать замену, но такое было раза четыре, не больше. А дети волосы не видели, потому что постоянно на программу парик надеваешь. Сейчас я работаю в кофейне, но мои волосы посетителям не видны: я их убираю.
Ирина Середина, 33 года, ведущий экономист на Восточно-Сибирской железной дороге, Иркутск
Я дважды красила концы волос в розовый: один раз на отдыхе (никто не реагировал), второй раз на работе (люди удивлялись).
Такие выходки с волосами у нас не поощряются. Но я тогда на начальника обиделась – премию не дал, к тому же, был последний день года. В «мирное» время все одеваются классически, без намека на экстравагантность. В джинсах на работе никто не ходит, в мини тоже. В остальном – обычная одежда, все зависит от вкуса и воспитания. Я и в слипонах с платьем могу ходить, начальники все в костюмах.
Коллектив у нас небольшой, средний возраст – лет 40. Меня в любой момент могут отправить на совещание, которое ведет начальник дороги или любой из его замов, присутствуют начальники дирекций, предприятий. На работе всегда есть кардиган и классические туфли на каблуках.Так что был риск, что мой вид не оценят.
Я с детства мечтала о розовых волосах. В 2000 году сделала мелирование и пряди тонировала бальзамом розового цвета. В прошлом году узнала о красителе и сразу же его купила. В этом году не крашу, слишком много розового, зеленого, голубого на головах. Вместо этого я поставила микродермал и трагус проколола.
Микродермал вообще не нашел понимающих; предполагая негатив, я ставила его низко между грудей, чтобы почти не видно было. Трагус на виду постоянно, вижу, что люди косятся. К субкультурам никогда не примыкала. У меня муж-программист и ребенок 4 лет. Татуировок нет и на себе я их не вижу. Я ношу косуху – это тоже наполовину детская мечта, наполовину дань моде.
Мне нравится быть не как все, иметь какое-то отличие от окружающих людей. С возрастом смелости стало больше.
Елена Срапян, 30 лет, экс-пресс-секретарь комитета помощи беженцам «Гражданское содействие», журналист, Москва – Латинская Америка
Когда я работала в комитете пресс-секретарем, весь нижний слой волос красила, а верхний оставляла натуральным, чтобы можно было сделать обычный хвост. НКО в принципе демократичные, хотя и начальство пенсионного возраста. Конечно, задавали вопросы типа «что ты хотела этим сказать», но быстро привыкли.
Делала хвост на ответственных мероприятиях – пресс-конференциях или судах по делам беженцев, отказам в предоставлении убежища, по административному выдворению мигрантов, по нападению националистов на суды. Я ходила на такие процессы нечасто, раз десять в год. Никто мне не советовал завязывать хвост – работала самоцензура.
Я раньше не красилась, а тут начала седеть – ну, думаю, гулять так гулять. Сначала сделала небольшие пряди, потом они становились все объемнее.
А потом я уехала в путешествие по Латинской Америке и тут уже отрываюсь. Мы с мужем журналисты, репортажи пишем, по чиновникам ходим – то есть мы здесь работаем. (Сейчас Елена вместе с фотографом Александром Федотовым готовят репортаж об индейцах Амазонки).
В Латинской Америке меньше реакций, но они более непосредственные – мужчине не западло поболтать с тобой о красках для волос, например.
Ну и дети – дети меня постоянно обсуждают, они просто не знают, что я понимаю испанский.
В России вообще тоже скорее позитивно реагируют. Цветные волосы почти не попирают наши устои.
Дарья Лаптева, 22 года, Москва, выпускница Финансового университета при Правительстве РФ
Этим летом я заканчивала бакалавриат, причем двойной, сначала защищала в Англии один диплом (по инвестиционному менеджменту), потом за месяц писала и защищала в России второй (по мировой экономике). Перед ГОСами, в разгар подготовки и подачи документов в миланскую магистратуру, душа потребовала праздника и чего-то для себя. В первый раз результат получился неубедительным: розовый оттенок лишь слегка угадывался, поэтому спустя несколько дней я покрасила концы снова. Взяла тот вариант, что смывается за неделю и очень счастливо получила диплом с розовым хвостом. Реакция окружающих была самая разная, но без вау-эффекта я не осталась: у всех знакомых я настолько не ассоциировалась с розовым, что главным вопросом было: «А это ты навсегда?»
На госэкзамене мне прямо сказали: «Вы как сели, так мы не знали, каких перлов ждать, а вы вроде толково ответили». Декан пожала руку, вручая диплом, и, косясь на прическу, пожелала удачи во всех начинаниях непередаваемым тоном. Научрук посмеялась, что диплом на тему финтеха и биткоинов только так и стоит защищать. А уж однокурсники, родители и друзья семьи отрывались по полной на тему «сорвало крышу от нервов». Зато был краток молодой человек: «Тебе идет» – и баста.
Это было в Москве. Сделай я это в Англии, там бы никто и бровью не повел – местные мадамы так ярко и странно красятся и одеваются, что переплюнуть невозможно.
Нервы были тут на самом деле абсолютно ни при чем. Скорее я устала от того, что у меня четыре месяца все крутилось исключительно вокруг дипломов, банков, и весь мой внешний вид вписывался в образ «высокий хвост, брюки, слипоны». Хотелось чего-то яркого, что не изменит облик в целом, не будет неудобным, как шпильки, например, и просто будет некой шуткой: и самой улыбнуться, и окружающим напомнить, что защита диплома – все же не работа в банке с жестким дресс-кодом.
Алина Долженко, 33 года, преподаватель английского и немецкого языков, Томск – Москва
Когда я была доцентом в университете в Томске, красила волосы в бирюзовый, в синий и в желто-розовый. Красила, потому что хотелось, разве могут быть другие причины? Коллеги никак особенно не реагировали, а мои студенты были в полном восторге.
В сентябре я переехала в Москву с ярко-синими волосами, и начальник на новом месте работы строго спросил: «Что, в Томске это нормально?» И сказал больше так не краситься.
Я преподаю корпоративный английский, мои ученики – взрослые люди, сотрудники серьезных компаний. Они совершенно не реагировали на волосы. А начальник однажды пришел на урок и спросил группу, как она относится «к такому безобразию». Ученики сказали, что хорошо. Сейчас мой синий цвет уже смылся, но я планирую покраситься снова.
Вета Вельгер, 24 года, визажист – бьюти-блогер, Ульяновск
История с цветными волосами началась у меня еще в школе, когда свои русые волосы я отстригла асимметрией и покрасила в черный. Потом долго выходила из черного – были рыжие, кирпичные и вот сейчас цветные. Я не могу ходить с одним и тем же цветом больше полугода, это личный бзик какой-то. В школе мама ко всем моим экспериментам относилась скептически, сейчас стала только чуть мягче. А муж поддерживает всегда и во всем, он за гармонию с собой. Анимешкой называл, когда были ярко-розовые волосы.
Летом я стояла на кассе в магазине и сзади меня стояла мама и ее маленькая дочь (лет 5-6). На голове у меня были ярко-розовые брейды, какое-то летнее платье, и я слышу, как девочка говорит своей маме: «Мама, смотри – это фея!»
Это было тааак мило! Для своего сына я тоже волшебная королева единорогов – цветные волосы, татуировки и пара футболок с рисунком единорога. Начали ходить на тренировки с сыном – так около меня толпа детей, и всегда моему говорят – как тебе повезло, такая мама красивая!
От взрослых же немного другая реакция, скорее отрицательная. Постоянные претензии: «Что ты как маленькая? Как с ребенком ходишь? Почему именно сиреневый?» Я спокойно реагирую, потому что эти люди загнали себя в какие-то несуществующие рамки и живут, со злостью и какой-то завистью поглядывая на ярких, успешных и красивых.
Недавно прочитала пост в Инстаграм, одна мадам лет 33-35 пишет о том, что цветные волосы, тату и яркие губы – признак вульгарности, пустоты внутри и каких-то комплексов. Я не удержалась и прокомментировала: «Я абсолютно счастлива и полностью в гармонии с собой. Лучше буду жить в своем ярком мире, чем пищать на всех, как мышь, потому что на изменения у меня не хватает смелости!»
Эллада Алексеева, 38 лет, фрилансер, Ростов-на-Дону
Я хотела покраситься в розовый цвет лет с 18, но всегда что-то мешало: не было подходящей краски, не разрешала мама, в офисе было неуместно.
Я работала руководителем отдела рекламы в ресторанной компании. У нас не было предписаний по внешнему виду, но такое яркое перевоплощение было бы неуместно именно для меня на тот момент. Я выглядела достаточно неформально и молодо, часто подрядчики начинали общение на «ты» и очень по-свойски. Это меня напрягало. Последние несколько лет я работаю на себя, с некоторыми клиентами общаюсь удаленно, с остальными встречаюсь очень редко, у меня уже есть профессиональная репутация, и смена цвета волос на нее не может повлиять.
В этом году произошло много нового в работе и жизни, я решила, что надо сделать то, что с 18-19 лет сидит в моей голове, в конце концов, это такая мелочь и все можно поменять, если мне не понравится.
В итоге все удачно прошло. Поддержали все, не было ни одного отрицательного комментария. Сыну 12, он одобрил. Для лета замечательное решение. Правда, гардероб пришлось пересмотреть. Розовый был очень насыщенным, нежный оттенок сразу не получился. Сиреневый – более универсальный и более красиво смывается. Сейчас я блонди, хочу так перезимовать.
Забавно, что лет 5-6 назад, когда волна цветных окрашиваний начала подниматься, я считала, что уже слишком стара для этого.
Моя мама, натуральный цвет волос которой я никогда живьем не видела, всегда была против моих экспериментов. Я стригла и красила волосы, только когда ее не было рядом. Она уже давно не влияет на мои решения, но, когда я ей отправила фото с розовыми волосами, она спросила: «Ты их осветлила?!» И я машинально соврала. Потом, конечно, призналась. Говорю: «Мам, мне почти 40, и я всегда хотела это сделать». Припомнила ее неродной цвет, конечно. Она шатенка, но всегда красилась в рыжий. В итоге она сказала, что мне идет.
Не могу точно сказать, хорошо это или плохо — запрещать такие эксперименты детям. Ведь во взрослом возрасте гораздо сложнее на что-то решиться, но с другой стороны, это очень бодрит, когда решаешься.
На днях прочитала статью на «Снобе», там автор осуждает сорокалетних «девочек». Но ведь мы одно из первых поколений (в нашей стране, как минимум), которые не обременены тяжкими заботами о насущном. Наша молодость длится дольше, мы находим время для чудачеств и баловства. Мы – поколение, которое может заложить новые основы и отказаться от возрастных поведенческих стереотипов из прошлого.
Василина Воробьева, занимается детьми, Париж, и Алина Щеглова, сотрудница пресс-службы мэрии, Великий Новгород, сестры, 32 года
Алина (на фото справа): Я c цветными волосами хожу уже два года: вышла из декрета вот с таким обновлением. Пока была в декрете, в нашей пресс-службе сменился начальник, я переживала, честно говоря, что будут намеки и все такое. С другой стороны, дресс-код у нас не прописан, я многодетная мама с младшей полуторагодовалой дочерью — уволить они бы меня не смогли при желании. Но новый начальник и бровью не повел. Он советской закалки, журналист со стажем, но очень добрый и понимающий человек, тут мне повезло. Коллеги за спиной у меня разве что пальцем не показывали, но в глаза никто ничего не говорил.
Покрасилась я потому, что супруг мне как-то раз сказал: «Вот ты красишься в рыжий, это же так банально! Покрасилась бы хоть в … эээ… фиолетовый!»
И я задалась целью. В моем городе очень мало людей с цветными волосами (а уж после 30 лет вообще нет практически), но люди вокруг реагируют довольно спокойно. Только дети, бывают, с восторгом смотрят и мам в бок толкают: «Маааааам, смотри, тетя фиолетовая». Я смеюсь, хоть и не очень согласна на «тетю».
Василина: Два года, с тех пор, как Алина покрасилась, я смотрела и думала, что это дико круто. А сама решилась только три дня назад. Не знаю, насколько буду уверенно себя с ними чувствовать, но, в конце концов, это просто волосы – что и было решающим аргументом. Останавливала необходимость поддерживать цвет и то, что Франция – достаточно консервативная страна. Конечно, всем пофиг, но чувствуешь себя «белой вороной». Здесь стиль и крутота только по неделям моды. А в остальное время все расслабленные, натуральные и естественные.
Анастасия Сереткина, 29 лет, веб-дизайнер, Новосибирск
Волосы у меня с июня зеленые. Покрасилась потому, что частично хотелось побыть несерьезной, но частично это было очень рассудочное решение: с зелеными волосами морда розовее, и к большинству моей одежды они подходили. Плюс для брюнетки это единственный способ перекраситься и не пожелтеть, как Трамп. С одеждой, надо сказать, я просчиталась: пришлось покупать много черного-серого, чтобы не выглядеть попугаем, – но в остальном осталась очень довольна.
Люди оказались гораздо терпимее, чем я о них думала! Пару раз звали мальвиной и черепашкой ниндзя (?!), но доброжелательно. Один раз встречный мужик вылупил глаза и спросил, кто меня так изуродовал. Пожалуй, самое неприятное – несколько человек решили, что у меня парик. Даже соседские бабушки все, как одна, меня похвалили (во всяком случае в глаза, хаха).
Этой осенью я ездила в отпуск, и это был очень интересный опыт.
В Неаполе я была абсолютной белой вороной, там цветные волосы только у туристов, в Питере стало даже неинтересно, потому что полгорода зелено-розовые, но больше всего внимания я получила в центре Москвы: на Пушкинской площади ко мне за две минуты прицепились трижды и один раз даже сделали со мной селфи.
В целом, цветные волосы в Новосибирске, конечно, обращают на себя внимание, но совершенно никаких неудобств, страха, отторжения от окружающих я не испытывала ни разу. Теперь, даже если я еду в маршрутке и ненавижу мир, я все равно как бы посылаю миру месседж: хэй-хэй, давайте повеселимся!
Елена Груздева, через месяц будет 50 лет, копирайтер, Московская область
Уже четыре года с перерывами я ношу цветные дреды-безопаски.
Дреды начала носить дочь, еще на первом курсе колледжа, она художница и девушка неформальная. Мне понравилось, она полушутя предложила попробовать, а я подумала и согласилась. Она потом одно время носила «опасные» дреды, но в итоге вернулась к безопасным. Это удобно. Обычно заплетаемся осенью-зимой, летом расплетаемся – жарковато носить. С непривычки после заплетания пару дней чешется голова, зато потом никаких хлопот, и с мытьем тоже, да и менять можно, в отличие от опасок. А смотрятся очень интересно – с ними среднерусская внешность превращается во что-то экзотическое.
Муж и сыновья посмеиваются, но относятся спокойно. Окружающие обычно реагируют нормально, многие спрашивают насчет удобства и нужно ли волосы потом сбривать. Пару раз даже давала телефон мастера вполне взрослым дамам. Я копирайтер, работаю в SMM, пишу на околотехнические темы. Так как работаю я а) удаленно б) в SMM, у клиентов тоже вопросов не возникает — творческая личность, все дела. Хотя мой главный личный интерес — отсутствие проблем с прической, ибо волосы густые, прямые и непослушные.
Мария, 32 года, руководитель службы рекламы и пиар, Нижний Новгород
По образованию я политолог, работала пиарщиком, бренд-менеджером, специалистом IT, сейчас руководитель службы рекламы и пиар на крупном предприятии. И я хожу с цветными волосами. Я не имею отношения к богеме, но, сколько себя помню, всегда любила яркие цвета. Много экспериментировала, пока училась в университете, потом был период «взрослой жизни». А потом просто поняла, что цветные волосы, татуировки и прочее – проблема, которая живет исключительно в моей голове. И регулярно позволяю себе побыть разноцветной. Конкретно сейчас я розовая.
Сомнений был вагон и маленькая тележка. Начиная от того, как неодобрительно к этому относятся в моей семье и заканчивая тем, что я достаточно амбициозна и думала, что это помешает карьере. Но сделала раз, потом еще, и оказалось что иногда это даже выгодно – выглядеть слегка странно.
От тебя не ожидают, того что ты можешь быть компетентным специалистом. Особенно мужчины в регионах. Ты смешная, маленькая, и волосики у тебя в зеленке, что ты можешь знать? А ты раз – и на равных способна говорить, а иногда и припечатать аргументом. Эффект неожиданности. Мне помогает.
Мое любимое – это когда на совещании по скайпу, когда я ругалась по поводу очень серьезного косяка в запуске нового регламента в работе, случайно включилась камера и меня стало не только слышно, но и видно. И на стороне головного офиса после моей тирады раздалось: «Машенька, вы вся сиреневая». Я в ответ спросила, будет ли чего по делу, и получила: «А почему вы раньше нам не показывали, как вы выглядите? Вы очень убедительно доносите свою точку зрения».
Еще как-то на собеседовании спросили, как я буду вести переговоры с партнерами и потенциальными клиентами, если я выгляжу как девочка из японского мультика. Тогда я ушла с этого интервью, потом звали работать, но я решила, что нет.
Если ты дорого и аккуратно выглядишь, неважно, какого цвета у тебя волосы. Отросшие корни, неясные пятна и секущиеся концы бесят вне зависимости от цвета, а если все опрятно, то раздражает только отъявленных консерваторов.
Дарья Некипелова, 25 лет, сотрудник брокерской компании, Новосибирск
Я лет пять хотела синие волосы. Специально для этого стала их отращивать, чтобы было что покрасить. Уже полтора года хожу с синими волосами. Работаю в финансовой сфере, но напрямую с клиентами не общаюсь. Коллектив хоть и молодой (23-33 года), но отдельные консерваторы мою смену стиля не оценили, а когда узнали, сколько я за это денег отдала (на самом деле, с учетом обесцвечивания, окраски и ухода – не так много), вообще засмеяли.
Кто-то по-доброму шутил, мол, за такие деньги мы тебя бы и сами маркером покрасили бы. Один коллега прям плевался, говорил, смотреть на тебя спокойно не могу, что за жесть. Но и он привык. Мне не было обидно, я знала, что ему нравится нечто совершенно другое, поэтому не переживала.
У нас в компании есть база со всеми сотрудниками – фото, ФИО, внутренний телефон и так далее. Пару месяцев назад нам поменяли фотографии в этих карточках. Я в основном работаю с менеджерами из Москвы по телефону, то есть в живую они меня не видели никогда. И у некоторых порвался шаблон просто – звонили, спрашивали «у тебя и правда синие волосы?» Нет, дорогой, это оптическая иллюзия. Нашлись и те, кто не очень приятно высказались в духе «и зачем ты так с собой, а?». Вопрос, а зачем, а почему, вообще довольно часто звучит. Я обычно отвечаю: «А почему, собственно, нет?».
Другой сотрудник мне заявил, что девушка ДОЛЖНА быть естественной (видимо, персонально ему должна): «Натуральность – это как вишенка на торте». Вот как.
Зато сейчас представить меня с натуральным цветом волос они уже не могут, все время спрашивают: «Какой цвет следующий, а может тебе лавандовый сделать? А ты не хочешь переход в красный замутить?». Иногда мне кажется, что это их собственные желания, просто они пока не решились и хотят испробовать для начала на мне.
Маленькие дети смешно реагируют: «Мама, посмотри, у тети синие волосы, она фея?» Приятно, черт возьми. Детишки любят поглазеть, взрослые, наоборот, всем своим видом пытаются показать, что не замечают. В целом реакция скорее нейтральная. Кто-то говорит: «Вау, круто!» Причем никогда не угадаешь, от кого какой реакции ждать. Мне было очень приятно, когда кондуктор в трамвае меня осыпала комплиментами относительно волос: «Каждый раз, когда вас вижу, не нарадуюсь».
За эти полтора года в Новосибирске стало гораздо больше людей с цветными волосами, что меня безусловно радует. Хочется верить, что к каким-то ярким переменам, к экспериментам их подтолкнула в том числе и я своим примером.
Заглавное фото: Instagram Эллады Алексеевой
Присоединяйтесь к нам в соцсетях и читайте Make Your Style, где удобнее: в Telegram, Facebook, Вконтакте и Instagram.
